ПРИНЦИП И ФЕЛЬЕТОНЫ

(Ретро-публикация главы из постмодернистского романа-трансформера-комикса «Невероятные приключения Вацлава Принципа, или – Бобруйск и его жЫвотные»). Начало: http://babruysk.by/19000-2/

Принцип чувствовал: режим ему жмёт.

Не то чтобы совсем уж невыносимо. Но – существенно.

Режим определённо, без всяких фантазий, хотел закупорить его в себе, изолировать.

Чтобы ни-ни. Ни духу, ни слуху. Чтобы только – диктатор и – затюканный им народ. По имени «народец» – как любил его называть главный государственный сатрап.

И – никаких там свободомыслящих Принципов, никаких «Предпоследних новостей» с его разоблачениями!..

Принцип ответил фельетонами.

Применил, так сказать, известное средство творческой интеллигенции.  Используемое каждый раз при подобного рода «общественном экзорцизме».

Вообще, творческим человеком был он, Вацлав Сигизмундович. Даже стихи писал в первой молодости. Лирические. (Теперь же, в новые времена, его иногда «пробивало» на гражданскую лирику – весьма, впрочем, ироническую).

Знакомцы-литераторы – хвалили. Но потом постперестроечное время, открывшееся «окно возможностей» (его вскоре захлопнули), свобода слова, свобода дела – увлекли его, не пошёл он по скользкой литературной тропе…

Уже через три года пребывания Принципа в журналистике ему было предложено место главного редактора в новой национальной газете. Поработал, приобрёл обширный опыт. Затем – несколько лет потрудился в других газетах, – на таких же должностях, будучи в поисках себя, своего места, «своего» издания…

Когда же появилась возможность позаниматься собственным издательским бизнесом – Вацлав Сигизмундович не отказался (об этом мы уже рассказывали в предыдущих «сериях»).

Времена были ещё довольно вегетарианские, за публикации в иностранных СМИ журналистов ещё не тащили в суд. А для работы в  городе, в общественных местах, милиция ещё не требовала аккредитации. И – не хотелось верить, что уровень адекватности властей, ситуации в целом, будет – всё же – снижаться, стремясь к математически выверенному уровню плинтуса.

Да, была ещё надежда, – в статусе – тогда – уверенности: их дикий, спустившийся к ним с советских колхозных гор (навозных) руководитель, вскоре объявивший себя диктором, – всё же «свалит» отсюда наконец-то. Через пять лет.

Куда-нибудь.

Ну там – окончание второго срока и прочие радости жизни. И кто же тогда мог подумать, что он – останется?

В очередной раз изнасилует Конституцию, народ и – останется.

Правильно – никто. Даже Принцип.

Всё оказались «записными» оптимистами.  Вот и Вацлав Сигизмундович туда же… Записался.

Но так случилось. На «всенародный» референдум был вынесен ничего себе такой вопросец: «согласны ли вы с такими вот чудесными, распрекрасными, знаете ли, изменениями в статье Конституции № такой-то, которая будет звучать теперь эдак: «Начальник страны избирается сроком на пять лет»?

Народ подумал и – не просёк фишки: а в чём, собственно, дело? «Он» и ранее сроком на пять лет выбирался! И – проголосовал.

(А голоса тех, кто «просек», всё равно «записали» за нужный результат: в Центральной избирательной комиссии  заседали специально подобранные люди, которые – бдили).

И что это всё значит? – спросит не посвящённый в тайны «диктаторского двора» человек.

А значит это то, что с помощью референдума были сняты ограничения на количество «избраний» «насяльника» страны. Ведь из Конституции, из статьи № такой-то, было убрано главное: «…избирается сроком на пять лет, но не более двух сроков».

Вот в такой напёрсток сыграли в этой стране с народом.

И, как в любой игре в напёрсток, народ проиграл…

Якобы 73 процента проголосовало за эти, с позволения сказать, изменения. Хотя – если бы надо было, если бы приказали – могло быть и 173 и даже 1173 прОцента… Бумага – она такая, всё стерпит…

В общем, случился в их стране «День сурка»: всё замерло, застыло в одном дне и стало повторяться бесконечно, словно в дурном сне…

Вацлав Сигизмундович тоже попал в «историю».

Ставка его была на то, что всё изменится: и в царстве-государстве (чтоб его совсем), и в обществе. Диктатор уйдёт, ситуация улучшится, прессу давить не будут, издательскому бизнесу мешать не станут…

Но вышло полное разочарование. Поэтому – фельетоны, фельетоны и ещё раз фельетоны, батеньки мои…

Как завещал великий Чехов, как учит нас смеющийся Зощенко, как подсказывал вооруженный «дюжиной ножей» фельетонист-рецидивист Аверченко…

И, как говорится, делу Салтыкова-Щедрина – будьте верны!..

Оказалось, что к этому делу Принцип был готов всегда. Только поначалу не знал об этом. А вот как взялся, так сразу и понял: готов!

«Фельетоны как частный случай сублимации» – любил говаривать Вацлав Сигизмундович по этому поводу.

А «сублимировать» у него было что.

И негласный, но существенный запрет на деятельность «Предпоследних новостей» (реклама, информация, контракты/договора, распространение…), и преследование его лично по «журналистскому признаку» (слежка, прослушка, использование методики по психологичскому разрушению личности…), и  «заваливание» общества в очередной тоталитаризм… Всё это требовало определенного «выхода» и «компенсации».

Поэтому Вацлав Сигизмундович – во многом интуитивно – задействовал схему: фельетоны – сублимация – психологическая защита. Достигнув в этом определённых, надо сказать, высот.

«Главное чтобы перед Антоном Павловичем не было стыдно», –  объяснял он.

И стыдно – не было…